- Если я поднимусь на тот холмик, я увижу сразу весь сад, - подумала Алиса. - А вот и тропинка, она ведет прямо наверх... Нет, совсем не прямо...
(Она сделала всего несколько шагов, но ей уже стало ясно, что тропинка все время петляет.)
- Надеюсь, - сказала про себя Алиса, - она приведет меня все же наверх! Как она кружит! Прямо штопор, а не тропинка! Поворот - сейчас будем наверху! Ах, нет, опять она повернула вниз! Так я снова попаду прямо к дому! Пойду-ка я назад!
И она повернула назад. Но куда бы она ни шла, где бы ни сворачивала, всякий раз, хоть убей, она выходила снова к дому. А раз, сделав крутой поворот, она уперлась носом прямо в стену.
- Нечего меня уговаривать, - сказала Алиса, обращаясь к дому, словно он с нею спорил. - Мне еще рано возвращаться! Я знаю, что в конце концов мне придется снова уйти домой через Зеркало, и тогда все мои приключения кончатся!
Тут она решительно повернулась к дому спиной и снова пошла по тропинке, дав себе слово никуда не сворачивать, пока не доберется до холма. Сначала все было хорошо, и она уже было подумала, что на этот раз ей удастся все же подняться наверх, как вдруг тропинка изогнулась, вздыбилась (именно так рассказывала потом об этом Алиса) - и в тот же миг Алиса оказалась прямо на пороге дома.
- Опять этот дом! Как он мне надоел! - вскричала Алиса. - Так и лезет под ноги!
А холм был совсем рядом - ну прямо рукой подать. Делать нечего, Алиса вздохнула и снова отправилась в путь. Не прошла она и нескольких шагов, как набрела на большую клумбу с цветами - по краям росли маргаритки, а в середине высился дуб.
- Ах, Лилия, - сказала Алиса, глядя на Тигровую Лилию, легонько покачивающуюся на ветру. - Как жалко, что вы не умеете говорить!
- Говорить-то мы умеем, - ответила Лилия. - Было бы с кем!
Алиса так удивилась, что в ответ не могла вымолвить ни слова: у нее прямо дух захватило от изумления. Но, наконец, видя, что Лилия спокойно качается на ветру, Алиса опомнилась и робко прошептала:
- Неужели здесь все цветы говорят?
- Не хуже тебя, - отвечала Лилия, - только гораздо громче.
- Просто мы считаем, что нехорошо заговаривать первыми, - вмешалась Роза. - А я как раз стою себе и думаю: догадаешься ты с нами заговорить или нет? "У этой, по крайней мере, лицо не вовсе бессмысленное, - говорю я про себя. - Правда, умом оно не блещет, но что поделаешь! Зато цвет у нее какой надо, а это уже кое-что!"
- Меня цвет не беспокоит, - заметила Лилия. - Вот если бы лепестки у нее побольше завивались, тогда она была бы очень мила.
Алисе было неприятно слышать все эти критические замечания, и она поспешила спросить:
- А вам никогда не бывает страшно? Вы здесь совсем одни, и никто вас не охраняет...
- Как это "одни"? - сказала Роза. - А дуб на что?
- Но разве он может что-нибудь сделать? - удивилась Алиса.
- Он хоть кого может отдубасить, - сказала Роза. - Что-что, а дубасить он умеет!
- Потому-то он и называется дуб, - вскричала Маргаритка.
- А ты этого и не знала? - подхватила ее подружка, и тут все они так завопили, что воздух зазвенел от их пронзительных голосков.
- А ну, замолчите! - крикнула Тигровая Лилия, яростно раскачиваясь и вся дрожа от негодования.
- Знают, что мне до них не добраться! - проговорила она, задыхаясь, повернув свою дрожащую от гнева головку к Алисе. - Распустились, негодницы!
- Не волнуйтесь! - сказала Алиса и, наклонясь к маргариткам, шепнула:
- Если вы сейчас же не замолчите, я всех вас сорву!
Знаете ли Вы // 02.12.2024
Чарлз Доджсон писательскую карьеру начал во время обучения в колледже. Писал стихотворения и короткие рассказы, отсылая их в различные журналы под псевдонимом Льюис Кэррол. Постепенно приобрел известность. С 1854 года его работы стали появляться в серьезных английских изданиях: The Comic Times, The Train.