Поиск
 
Навигация
ПОЛЕЗНО
Главная > Льюис Кэрролл. Приключения Алисы в стране чудес (перевод Н. Демурова) > Глава Х. МОРСКАЯ КАДРИЛЬ (часть 3)

Глава Х. МОРСКАЯ КАДРИЛЬ (часть 3)

Это голос Омара. Вы слышите крик?
- Вы меня разварили! Ах, где мой парик?
И поправивши носом жилетку и бант,
Он идет на носочках, как лондонский франт.

Если отмель пустынна и тихо кругом,
Он кричит, что акулы ему нипочем,
Но лишь только вдали заприметит акул,
Он забьется в песок и кричит караул!

- Совсем непохоже на то, что читал я ребенком в школе, - заметил Грифон.

- Я никогда этих стихов не слышал, - сказал Квази. - Но, по правде говоря, - это ужасный вздор!

Алиса ничего не сказала; она села на песок и закрыла лицо руками; ей уж и не верилось, что все еще может снова стать как прежде.

- Она ничего объяснить не может, - торопливо сказал Грифон. И, повернувшись к Алисе, прибавил:

- Читай дальше.

- А почему он идет на носочках? - спросил Квази. - Объясни мне хоть это.

- Это такая позиция в танцах, - сказала Алиса. Но она и сама ничего не понимала; ей не хотелось больше об этом говорить.

- Читай же дальше, - торопил ее Грифон. - "Шел я садом однажды..."

Алиса не посмела ослушаться, хотя и была уверена, что все опять получится не так, и дрожащим голосом продолжала:

Шел я садом однажды и вдруг увидал,
Как делили коврижку Сова и Шакал.
И коврижку Шакал проглотил целиком,
А Сове только блюдечко дал с ободком.

А потом предложил ей; "Закончим дележ -
Ты возьми себе ложку, я - вилку и нож".
И, наевшись, улегся Шакал на траву,
Но сперва на десерт проглотил он...

- Зачем читать всю эту ерунду, - прервал ее Квази, - если ты все равно не можешь ничего объяснить? Такой тарабарщины я в своей жизни еще не слыхал!

- Да, пожалуй, хватит, - сказал Грифон к великой радости Алисы.

- Хочешь, мы еще станцуем? - продолжал Грифон. - Или пусть лучше Квази споет тебе песню?

- Пожалуйста, песню, если можно, - отвечала Алиса с таким жаром, что Грифон только пожал плечами.

- О вкусах не спорят, - заметил он обиженно. - Спой ей "Еду вечернюю", старина.

Черепаха Квази глубоко вздохнул и, всхлипывая, запел:

Еда вечерняя, любимый Суп морской!
Когда сияешь ты, зеленый и густой, -
Кто не вдохнет, кто не поймет тебя тогда,
Еда вечерняя, блаженная Еда!
Еда вечерняя, блаженная Еда!

Блаже-э-нная Е-да-а!
Блаже-э-нная Е-да-а!
Еда вече-е-рняя,
Блаженная, блаженная Еда!

Еда вечерняя! Кто, сердцу вопреки,
Попросит семги и потребует трески?
Мы все забудем для тебя, почти зада-
ром данная блаженная Еда!
Задаром данная блаженная Еда!

Блаже-э-нная Е-да-а!
Блаже-э-нная Е-да-а!
Еда вече-е-рняя,
Блаженная, блаженная Еда!

- Повтори припев! - сказал Грифон.

Черепаха Квази открыл было рот, но в эту минуту вдалеке послышалось:

- Суд идет!

- Бежим! - сказал Грифон, схватив Алису за руку, и потащил за собой, так и не дослушав песню до конца.

- А кого судят? - спросила, задыхаясь, Алиса.

Но Грифон только повторял:

- Бежим! Бежим! И прибавлял шагу.

А ветерок с моря доносил грустный напев:

Еда вече-е-рняя,
Блаженная, блаженная Еда!

Он звучал все тише и тише, и наконец совсем смолк.



 


Знаете ли Вы   //  09.03.2024

Кэролл никогда не скрывал своей привязанности к детям – напротив, он был предельно откровенен. Дети вырастали – и уходила привязанность. “Я думаю, наверное, в девяти случаях из десяти моя дружба с детьми терпела крушение в тот решающий момент, “когда ручеёк вливается в реку”, и мой недавно такой близкий друг превращался в ничем не примечательного знакомого, с которым не было никакого желания увидеться вновь”. Так произошло и с Алисой Лидделл: его нежное чувство к ней круто пошло на убыль после публикации книги и совершенно иссякло, когда она вышла замуж.


Льюис Кэррол - Алиса в Стране Чудес © 2007-2024