Глава VI (в которой встречаются Поросенок и перец) (часть 2)

- Возможно, я просижу здесь, - продолжал Швейцар, - до завтра...

В этот момент дверь дома отворилась, и большое блюдо полетело прямо Швейцару в голову; ему сильно повезло - блюдо лишь слегка мазнуло его по носу и, попав в дерево за его спиной, разлетелось вдребезги.

- ...или, возможно, до послезавтра, - продолжал Головастик как ни в чем не бывало, - а может быть...

- КАК МНЕ ПОПАСТЬ В ДОМ? - повторила Алиса уже совсем громко.

- А кто сказал, что вы вообще должны попасть в дом, барышня? - сказал Швейцар. - Начинать надо с этого вопроса, не так ли?

Так-то оно было, конечно, так, только Алиса не любила, когда с ней так говорили.

- Прямо ужас, как вся эта живность любит спорить! - пробормотала она себе под нос. - С ума можно сойти!

А Швейцар, судя по всему, решил, что настал самый подходящий момент, чтобы вернуться к его любимой теме.

- Может быть, я так и буду сидеть здесь - день за днем... День ото дня... Изо дня в день, - завел он.

- А что же мне делать? - спросила Алиса.

- Все, что хочешь! - ответил Швейцар-Головастик и начал что-то насвистывать.

"Да что с ним говорить! - подумала отчаявшаяся Алиса. - Это просто какой-то идиотик!"

Она решительно распахнула дверь и вошла. Дверь открывалась прямо в большую кухню.

Там стоял дым коромыслом: посреди на трехногой табуретке сидела Герцогиня и качала на коленях младенца; Повариха, согнувшись над плитой, что-то помешивала в большой кастрюле. Алисе показалось, что там варится суп.

Хотел бы я знать, как Алиса догадалась, что это герцогиня? Впрочем, в те времена герцогини встречались гораздо чаше, и Алисе, стало быть, виднее.

"И-и-и-чхи! В этом - апчхи! - супе - чхи! - слишком много... а-а-а-пчхерцу!" - с трудом подумала Алиса,- так она расчихалась в первую же минуту, как вошла.

Перцу действительно было слишком много, если и не в супе, то во всей кухне. Герцогиня и та чихала довольно регулярно; а младенец вообще не делал перерывов: он либо чихал, либо ревел и переставал реветь только для того, чтобы чихнуть... И наоборот.

Во всей кухне не чихали только двое: сама Повариха и большущий Кот - он лежал у печки и улыбался во весь рот.

- Скажите, пожалуйста, - начала Алиса нерешительно (она была воспитанная девочка и потому не совсем уверена, прилично ли ей первой заговаривать со старшими),- почему ваш Кот так улыбается?

- Это Чеширский Кот, - сказала Герцогиня, - вот почему. Поросенок!

Последнее слово она выпалила с такой яростью, что Алиса так и подскочила; но она тут же сообразила, что оно относится не к ней, а к младенцу, и, собравшись с духом, снова заговорила:

- Я не знала, что Чеширские Коты должны улыбаться. По правде говоря, я вообще не знала, что коты умеют улыбаться.

А ВЫ ЗНАЕТЕ, кто такой Чеширский Кот? Одни ученые говорят, что на самом деле чеширский кот - это просто... сыр! В старину в Англии был такой сорт сыра - в виде улыбающейся кошачьей головы. А другие уверяют, что это - леопард, который был нарисован на вывеске трактира в Чешире (есть такое место в Англии). По-моему, Кот все-таки больше похож на леопарда, чем на сыр. Хотя я могу и ошибиться.

- Все они умеют, - сказала Герцогиня, - и большинство не упускает случая!

- А я, представьте, ни одного такого не знала! - сказала Алиса весьма светским тоном. В глубине души она была в восторге, что сумела завязать такую интересную беседу с Герцогиней.

- Ты многого не знаешь, - категорически заявила Герцогиня, - это факт!

Такого рода замечание Алисе никак не могло понравиться, и ей сразу захотелось поговорить о чем-нибудь совсем-совсем другом.

Но пока она старалась найти более привлекательный предмет для беседы, Повариха сняла кастрюлю с плиты и, не теряя времени, взялась за другое дело. А именно: она начала швырять всем чем ни попало в Герцогиню с младенцем.

В первую очередь в них полетели кочерга, совок и щипцы для угля, затем градом посыпались сковородки, тарелки, чашки.

Правда, Герцогиня, казалось, ничего не замечала, даже когда в нее попадало кое-что, а ребеночек и без того так вопил, что никак нельзя было понять, ушибли его или нет.

Но Алиса была вне себя от ужаса.